Филипп Александрович Москвитин. Московская школа живописи
Портреты
Иван Александрович Ильин
Великая княгиня Елизавета Фёдоровна
Патриарх Алексий ||
( Collapse )
Иван Александрович Ильин
Великая княгиня Елизавета Фёдоровна
Патриарх Алексий ||
Category: образование
Дмитрий Шеваров. Темы для сочинений, предлагавшиеся ученикам в начале XX века
«О высоком достоинстве человеческого слова и письма...»
Вчитаемся в темы сочинений, которым исполняется сто лет
Осенью я был в гостях на одной старой подмосковной даче. Вернее сказать, это был старый-старый дом с мезонином. В 1930-х годах его перетащили из зоны затопления канала Москва–Волга. С тех пор он оброс пристройками, обветшал, но верно служит четырем поколениям физиков и лириков.
После застолья две маленькие дочки хозяина повели меня на чердак по крутой узкой лестнице. Мы постояли в полумраке, прислушиваясь и приглядываясь. «Здесь живет Оно…» – авторитетно сказала старшая из сестренок. «Кто это – Оно?...» – спросил я шепотом.
Ответа я не дождался, потому что младшая распахнула какие-то дверцы и белым мотыльком выпорхнула на ветхую крышу. Пришлось ее срочно ловить.
Потом мы снова бродили по чердаку, то уклоняясь от каких-то вещей, то подбирая что-то. И все это время я чувствовал, что мы здесь не одни, что кто-то приветливо на нас смотрит. Наверное, это и было оно – Старое Доброе Время. Здесь, на чердаке, оно тихо царствовало над вещами, выпавшими из разных эпох, и невольно сплотившимися в одну семью.
Вот крепкие ящики, на которых торопливо намазано гуталином: «Институт физики. Казань». С этими ящиками семья эвакуировалась в 1941 году. Рядом с ними соседствуют компьютерные мониторы середины 90-х. Из древнего серванта подслеповато мерцают фарфоровые чашечки из разрозненных сервизов. В старом книжном шкафу дремлют научные журналы начала ХХ века. Среди них я и увидел растрепанный «Сборник тем и планов для сочинений», выпущенный типографией М.М.Стасюлевича в Петербурге в 1906 году.
( Collapse )
Вчитаемся в темы сочинений, которым исполняется сто лет
Осенью я был в гостях на одной старой подмосковной даче. Вернее сказать, это был старый-старый дом с мезонином. В 1930-х годах его перетащили из зоны затопления канала Москва–Волга. С тех пор он оброс пристройками, обветшал, но верно служит четырем поколениям физиков и лириков.
После застолья две маленькие дочки хозяина повели меня на чердак по крутой узкой лестнице. Мы постояли в полумраке, прислушиваясь и приглядываясь. «Здесь живет Оно…» – авторитетно сказала старшая из сестренок. «Кто это – Оно?...» – спросил я шепотом.
Ответа я не дождался, потому что младшая распахнула какие-то дверцы и белым мотыльком выпорхнула на ветхую крышу. Пришлось ее срочно ловить.
Потом мы снова бродили по чердаку, то уклоняясь от каких-то вещей, то подбирая что-то. И все это время я чувствовал, что мы здесь не одни, что кто-то приветливо на нас смотрит. Наверное, это и было оно – Старое Доброе Время. Здесь, на чердаке, оно тихо царствовало над вещами, выпавшими из разных эпох, и невольно сплотившимися в одну семью.
Вот крепкие ящики, на которых торопливо намазано гуталином: «Институт физики. Казань». С этими ящиками семья эвакуировалась в 1941 году. Рядом с ними соседствуют компьютерные мониторы середины 90-х. Из древнего серванта подслеповато мерцают фарфоровые чашечки из разрозненных сервизов. В старом книжном шкафу дремлют научные журналы начала ХХ века. Среди них я и увидел растрепанный «Сборник тем и планов для сочинений», выпущенный типографией М.М.Стасюлевича в Петербурге в 1906 году.
( Collapse )
"Буль-буль-буль бутылочка зелёного вина!"
Сегодня - день памяти погибших от большевицкого террора.
Хочется вспомнить в первую очередь о тех, кто встал на защиту России в то время, когда враги были в абсолютном большинстве.
Это - петроградские и московские юнкера.
Но хочется сказать о них, как о живых ребятах, только начинавших свою жизнь.
Почти у всех юнкерских училищ была любима песенка "Съёмки", или "Летние манёвры", или "Бутылочка".
( Collapse )
Хочется вспомнить в первую очередь о тех, кто встал на защиту России в то время, когда враги были в абсолютном большинстве.
Это - петроградские и московские юнкера.
Но хочется сказать о них, как о живых ребятах, только начинавших свою жизнь.
Почти у всех юнкерских училищ была любима песенка "Съёмки", или "Летние манёвры", или "Бутылочка".
( Collapse )
